Метрополитен <249>
Но с некоторых пор Виталий вообще перестал спорить с Ольгой. Чтобы не дать своим чувствам погрузиться в пучину сомнений, он постарался сконцентрироваться на предстоящей поездке за рубеж. Он теперь чаще оставался дома и долгие вечера проводил за письменным столом. В комнате никогда не бывало выше десяти градусов тепла, а в сильные морозы температура опускалась до 7-8 градусов. Тогда невидимая рука рисовала на окнах серебряные пейзажи, и сверкающие стрелы лучились в углах стекол под белым светом электрической лампы. Похожая на слюду льдинка спускалась на подоконник и ожидала там своей участи. Каждое утро Инна снимала ее старым заржавевшим ножом. Как хорошая хозяйка, она большой тряпкой смахивала с подоконника озерца грязной воды.
Виталий работал до двух-трех часов ночи. Его ноги продрогли, и холод пробирался за спину. Он втягивал голову в плечи, еще сильнее сгибался над столом, но продолжал писать. Вставая ночью к Инне, Ольга с упреком качала головой. Подойдя к Виталию сзади, она часто набрасывала на его плечи свой пуховый платок или старую вязаную кофту.
В такие моменты Ольга становилась близкой, родной и понятной, как когда-то. В такие моменты появлялось огромное желание полного примирения.
